— Я хочу знать, что с ним стряслось! — настаивала Нория.

— Боюсь, что-нибудь очень неприятное.

Глава 6.

Армон Джарльз прятался в тени, отчаянно пытаясь сосредоточится на мысли о том, что ему делать дальше. Его лихорадило. В этом был виноват сильный ожог на плече, оставленный Карающим жезлом. Легкая танцевальная музыка и визгливый смех, доносившиеся из окон соседнего дома, превращались в его мозгу в зловещие и кошмарные видения. Сейчас он находился в единственном районе Мегатеополиса, где допускалось нарушение комендантского часа. Здесь «помогают» Падшим сестрам.

Это был район крадущихся теней, священников, лишенных нимбов, разбитых фонарей; постоянно хлопающих дверей, свиста, шепота, хриплых приветствий и веселья, скрываемого под напускной грустью.

Усталая, довольно красивая девушка краешком глаза наблюдала за Джарльзом. Она одиноко стояла, прислонясь к дверному косяку у одного из освещенных входов. Должно быть, он напомнил ей что-то, и она вскрикнула. Ее глаза расширились от ужаса. Этот крик донесся до его преследователей, которые уже почти совсем потеряли след.

Он понял, что сейчас они вернутся. Ему следовало наконец решить, что делать.

От жара у него пересохло в горле. Плохо сшитые сандалии больно сдавливали распухшие ступни. Он и не подозревал, насколько изнежили его те два года, которые он провел в Святилище. Особые страдания причиняла ему чужая грубая туника, натиравшая поврежденное плечо.

Он должен решить, что делать.

Сначала Джарльз думал, что лучше всего исчезнуть из Мегатеополиса, но аккуратно обработанные поля — не самое лучшее место для укрытия. К. тому же фермеры могут отнестись к нему не лучше, чем горожане, и тогда…

Он все-таки должен…

Вибрирующая музыка делалась все громче, вновь вызывая в его воспаленном мозгу сумрачные видения. Теперь он видел свою мать, изможденную непосильной работой. Даже сейчас он не мог поверить, что она предала его. Нет, предали брат и отец. Предал родной дом. А ведь Джарльз был уверен, что это единственное место, где он будет в безопасности. Однако холодные и откровенно враждебные взгляды родственников насторожили его. Его появление вызвало у них панику. Брат срочно ушел куда-то, ничего не объяснив Джарльзу. Ему следовало бы хорошенько подумать над этим.

Однако поздно, слишком поздно.

Он едва успел скрыться, когда в комнату ворвались дьяконы, которых привел его брат. Его обжег «Луч гнева». Тогда он узнал, что за него обещано вознаграждение, да такое, о котором любой простолюдин мог только мечтать.

Потом он боролся с отцом и даже сбил его с ног, когда тот пытался задержать своего сына. Воспоминание об искаженном лице матери преследовало его. Он замахал руками, отгоняя видение. Вселенная вокруг уже превратилась в хаос, а Джарльз все убеждал себя не расстраиваться из-за того, что его родные поступили именно так.

В глубине души люди скорее ненавидели Иерархию, чем боготворили. Священника, принятого в Иepapxию, боялись, льстили ему, но его же, отвергнутого теперь Иерархией — презирали. И это было для них единственной возможностью дать выход своей ненависти.

Когда два года назад он сдал экзамены и взялся за работу, его голова была полна заученных правил и прожектов, как улучшить мораль и жизненные условия простолюдинов, чтобы внести свою лепту в наступающий Новый Золотой Век. Тогда он полагал, что этим помогает своей семье. Но вскоре он заметил, что родственники смотрели на него, как на потерянного для них навсегда. Он стал священником, а не человеком.

— Смотрите, вот он!

Джарльз пригнулся к земле, ослепленный светом поискового луча. Боль чувствовалась в каждой мышце. Собрав остаток сил, он бросился через темную аллею. Луч Гнева сверкнул у дальней стены.

Камыш. Как больно трут ремни сандалий. Нестерпимо ноет поврежденная рука. Кругом темнота. Лишь вдали маячит прямоугольник света и в нем мечется размалеванное лицо женщины. Позади раздаются крики.

Бежать, бежать, бежать…

Шум у входа аллею. Фиолетовая молния луча Гнева над головой.

Он все-таки успел свернуть на соседнюю улицу. Пересек ее и нырнул в развалины «дома с привидениями». Подсознательно он почувствовал, что стремился именно сюда.

Щебень. Сожженные растения. Груда камней и покореженной пластмассы

Где же вход?

Эта полуразрушенная стена была построена еще в Золотом Веке. Узкие извилистые коридорчики. Темные проходы. Настоящий лабиринт. А за спиной слышны громкие возгласы.

Луч прожектора ударил как раз над головой, в шершавую каменную стену. Гомон голосов все ближе и ближе. Его охватила паника. Нет спасения.

От невыносимой боли потемнело в глазах. Он ударился головой об огромный камень, выступающий из стены. Джарльз закусил губу, чтобы не кричать, и тотчас почувствовал солоноватый привкус крови.

Ничего не остается, как пробираться дальше в развалины, выбирая самые узкие и темные проходы.

Крики то затихали где-то вдали, то снова слышались рядом. Джарльз уже не сомневался, что в конце концов попадет в лады преследователей, но это не имели теперь никакого значения.

Ему казалось, что он все еще слышит легкою, музыку, фривольную и отчаянно безнадежную. Словно вся Вселенная медленно кружилась под этот незамысловатый мотивчик. Ему хотелось танцевать, но не было сил. Его будто подменили. Он был Армоном Джарльзом, а Армон Джарльз был кем-то другим. Ему вдруг показалось, что его отец — не его отец, а архиепископ, который своими смуглыми старческими руками держит его, не давая шелохнуться. Брат превратился в пухлого младенца, как две капли воды похожего на брата Чумана. А мать…

В дверном проеме он увидел красивую девушку, которая улыбалась и манила к себе. Чем ближе он подходил к ней, тем меньше испытывал перед ней страха. Вдруг она рванулась к нему и схватила за больное плечо. За ее спиной Джарльз успел разглядеть вереницу алых ряс. И вот уже лицо девушки состарилось, покрылось морщинами, и теперь его мать, одетая в домашнюю тунику, предстала перед ним.

Женщина смотрела на него своими тусклыми глазами, не отрываясь, а ее черты продолжали стариться. Теперь она была гораздо старше его матери. Щеки ее опали, губы сморщились, нос превратился в тощий клюв, а подбородок стал похож на еловую шишку.

— Вставай, брат Джарльз! — услышал он чей-то шепот. Кто-то склонился над ним. Лицо, только что привидевшееся ему, стало реальным. Он с трудом открыл глаза, но лицо не исчезло. Действительность испугала его еще больше. Рука, преследовавшая его, в кошмарах, держала за плечо, сдавливая вся все сильнее, причиняя мучительную боль. Джарльз попытался высвободиться. В отблесках света от «Луча гнева» он с трудом разглядел старческое лицо и узнал его.

— Идем со мной, брат Джарльз! Пойдем с Матушкой Джуди!

Джарльз слабо улыбнулся в ответ.

— Лучше уж ты получишь награду за меня, чем мой собственный отец, — пробормотал он. Костлявая рука прикрыла ему рот.

— Тише. Ты наведешь их на след! Поднимайся, мы должны поторопиться. Тут недалеко. Вставай!

С ее помощью Джарльзу все-таки удалось встать, Но тут же в глазах у него потемнело и голова закружилась. Все поплыло перед ним и, когда он прислонился к костлявому плечу матушки Джуди, ему показалось, что она превращается сначала в его мать, потом в Шарлсон Норию, затем в девушку, стоявшую у двери и вот уже она снова становится его матерью.

— Давай я окликну их, — ухмыльнулся он, — Тебе не надо будет никого больше искать. Они тут же явятся. Подумай, ты получишь награду одна. Или ты боишься, что тебя обманут?

В ответ он получил палкой по губам.

— Смотрите, он здесь! Он здесь! С кем-то еще!

— Они свернули в боковой проход. Крики были слышны уже со всех сторон. Когда они еще раз свернули, мамаша Джуди поползла по траве, шаря перед собой руками.

— Полезай сюда. Вот здесь.

Джарльз пробрался за ней в какое-то отверстие. Скользя вниз по крутой лестнице, падая и вставая, он продвигался, пока силы не покинули его. Тогда он упал.